Сергей Алексеевич Шадрин принадлежит к числу тех немногих людей, чья деятельность в большой степени определила развитие петербургской реставрационной школы. Его вклад в обновление методологической базы и изменение подходов к реставрации памятников огромен. Трудно поверить, что такая масштабная работа оказалась по силам одному человеку, прожившему, к тому же, далеко не самую долгую жизнь.

– Сергей Алексеевич – это тот уникальный человек, который методологически отработал подходы к реставрации архитектурных памятников, - говорит о Шадрине его коллега и друг, главный специалист отдела технологий ремонтно-реставрационных работ Управления экспертиз и реставрационных программ КГИОП С.Г. Тучинский. – Ведь до начала 1990-х годов реставрации фасадов у нас практически не было. То, что делалось, – это была не реставрация. И колоссальная заслуга Сергея Алексеевича в том, что именно он обосновал подходы к работам с памятниками: что допустимо, что нет…

В реставрацию Сергей Алексеевич Шадрин пришел в начале 1970-х, сразу после окончания вуза приступив к работе в Ленинградских областных научно-реставрационных производственных мастерских, на базе которых вскоре был создан Ленинградский филиал московского института «Спецпроектреставрация». Место работы он впоследствии ни разу не сменил – вся его профессиональная жизнь оказалась связанной с этим институтом.

– В 70-е годы мы занимались преимущественно исследованием памятников древнерусского зодчества: Старая Ладога, Ивангород, Тихвин, Новгород, – вспоминает коллега Сергея Алексеевича, более тридцати лет проработавшая в его отделе, А.Е. Амосова. – Он тогда активно интересовался датировкой старых растворов – анализировал состав материалов, использованных при строительстве того или иного памятника, и увязывал полученную информацию со временем создания архитектурного сооружения…

Другой важной темой, живо интересовавшей Шадрина в 1970-80-е годы, была работа с натуральным камнем. По воспоминаниям А.Е. Амосовой, на тот момент проблемами, связанными с реставрацией камня, мало кто занимался. Движимые шадринской энергией и его исследовательским азартом, сотрудники отдела выполняли серьезные исследования по подбору составов на синтетической основе для выполнения консервационных и реставрационных мероприятий для разных видов натурального камня. В результате этих изысканий был определен ряд составов, способных решить определенные проблемы, связанные с консервацией и реставрацией. Однако впоследствии Шадрин больше внимания стал уделять поиску минеральных составов для консервации натурального камня.

– У него был незаурядный талант ученого, – говорит А.Е.Амосова. – Один из важнейших признаков этого – умение видеть проблему в развитии, в перспективе. Он как будто предчувствовал, что будет необходимо реставрации не только завтра, но и в ближайшие десятилетия.

Произошедший на рубеже XX-XXI веков поворот к использованию при реставрации петербургских фасадов известковых растворов является почти полностью заслугой Сергея Алексеевича Шадрина. С появлением цемента известковая штукатурка в нашей стране была на долгие годы забыта, на фасады повсеместно наносился цемент - материал, гораздо более прочный, однако не пропускающий влагу и губительно влияющий на закупоренную под ним кирпичную кладку. Однако растворы, с использованием которых штукатурные работы велись исторически, изготавливались только на основе извести, и ничего лучше этого материала, обладающего высокой паропроницаемостью и позволяющего фасаду «дышать», так и не было предложено.

По словам С.Г. Тучинского, Шадрину как пионеру возвращения известковых растворов пришлось провести колоссальную работу. С развитием цемента известь отошла на второй план, ею не занимались технологи, не было налажено ее производство, из нее не умели готовить растворы производители работ. И самое главное – в городе не было понимания губительного воздействия цемента на памятники архитектуры, и необходимость освоения известковых материалов вовсе не была очевидной. Нужно было вести работу на всех уровнях: обосновать и прописать методики, правильным образом организовать производство материалов, бороться с чиновниками, отстаивая новый подход к реставрации, обучать производственников, преодолевая их консерватизм. Решение всех этих проблем обеспечивала неутомимая энергия Сергея Алексеевича Шадрина. Именно благодаря ему получила жизнь целая индустрия по производству известковых растворов, на котором сейчас специализируются сразу несколько петербургских фирм, тогда как в 1990-е приходилось использовать только зарубежные материалы.

– Сергей Алексеевич был настоящим профессионалом, – вспоминает С.Г. Тучинский. – При этом он никогда не скрывал своих знаний и опыта, с готовностью делился ими. Технолог редкого профессионального уровня, он помимо строгого научного мышления обладал еще одним свойством, очень важным: реставрационный подход был у него в крови. На первом этапе работ, этапе разработки методологии, когда мы определяли подход к памятнику, его первым предложением всегда было сохранение. Он всегда исходил из интересов памятника. При этом очень важно, что методологию он выстраивал мотивированно. Любой его шаг предполагал колоссальный пласт лабораторной работы – по подбору составов, проверке их долговечности… За всем этим стояла огромная работоспособность и, конечно, ум. Он был человеком очень умным, тактичным. Но вовсе не зашоренным представителем науки. На объектах не стеснялся брать в руки мастерок или кисть. У него были очень хорошие руки: он много работал по консервации памятников. Ведь если сам руками не поработаешь, понять технологию будет очень тяжело.

Знавшие Сергея Алексеевича вспоминают его энциклопедическую образованность и постоянную открытость к общению, готовность делиться знаниями с коллегами по цеху. И конечно – беспримерное обаяние, позволявшее ему увлекать за собой.

– Блеск эрудиции, знания – все это привлекало к нему людей, - говорит председатель Союза реставраторов Санкт-Петербурга Н.Н. Шангина. – Важную роль здесь также играл присущий ему артистизм и прекрасное чувство юмора. Появление Сергея Алексеевича на строительных лесах всегда было настоящим праздником. Он обладал красивой внешностью с ярко выраженными славянскими чертами, и когда он говорил рабочим: «Будьте бережны, здесь работали ваши предки», - это звучало очень убедительно.

– Его работоспособность поражала, - вспоминает директор реставрационной компании СЗДК Александр Гринцевич. – Я не знаю, когда он спал. В городе одновременно велось множество реставрационных работ, и у всех производственников постоянно появлялись к нему какие-то вопросы. Он приезжал на объекты, смотрел – и каждый раз очень быстро, буквально в течение нескольких дней, предлагал готовое решение проблемы. Думаю, если сейчас собрать воедино все его записи по разным объектам, получится гигантский аналитический труд о технологиях реставрации. И ценность этого труда огромна.

В Санкт-Петербурге трудно найти памятник, реставрацией которого не занимался Сергей Алексеевич Шадрин. Среди самых крупных его работ – консервация памятников деревянного зодчества на острове Кижи, реставрационные работы в Павловске, Ораниенбауме, Старой Ладоге, Петергофе, воссоздание Янтарной комнаты Екатерининского дворца, Смольный, Исаакиевский, Сампсониевский соборы, Петропавловская крепость, Мраморный, Строгановский, Воронцовский дворцы, Адмиралтейство…

Одним из любимых объектов Сергея Алексеевича были Ростральные колонны – в частности, проведенная в 1999 году реставрация знаменитых скульптур, символизирующих русские реки. Эти скульптуры изготовлены из пудостского известняка, и, к сожалению, при их создании не были учтены специфические свойства хрупкого и нежного камня. Кроме того, процесс его деструкции усиливался по причине многочисленных подновлений, проводившихся с применением плотных мастиковок на основе цемента и масляных красок. Благодаря использованию совершенно новой методики реставрации были сняты с повестки дня предложения о демонтаже скульптур и замене их копиями из строительного раствора.

Еще одной значимой для него работой была реставрация Катальной горки в Ораниенбауме. Особенно сложной здесь была технология укрепления и стабилизации штукатурного слоя под живописью. Росписи, нанесенные на гипсовую обмазку, которая крепилась поверх штукатурного слоя, сохранить было непросто, так как штукатурка под ними была настолько разрушена, что представляла собою пыль. Сергей Алексеевич разработал технологию, которая позволила решить эту проблему.

Подобных примеров – сотни. Шадрин прекрасно понимал, что у технолога реставрации не бывает типовых задач: каждый памятник уникален, и уникально протекают «болезни» каждого из них. Решение проблемы всякий раз предполагает скрупулезный научный поиск и готовность отвечать за принятое решение.

– В реставрации очень важно уметь брать на себя ответственность, и он это делал так часто, как никто другой, – говорит Н.Н. Шангина. – У него для этого было достаточно мужества. Мне кажется, именно такие люди – основа России: умные, мужественные и фанатично преданные своему делу.

Все, кто работал с Сергеем Алексеевичем Шадриным, сходятся в одном мнении: он задавал слишком высокую планку, практически недостижимую, и специалиста, равного ему, в городе не было и нет. Его личность играла слишком большую роль для петербургской реставрации, и после его ухода образовалась пустота, вакуум, заполнить который невозможно.

все статьи »